Монах (Diablo III)

История

Монахи, святые воины Ивгорода, денно и нощно закаляют свои тело и дух. В патриарших монастырях они подвергают себя суровым испытаниям — как телесным, так и духовным, — достигают непревзойденного самообладания и доказывают свою самозабвенную преданность вере.

Ежедневные ритуалы помогают монахам очистить свой дух и защищают их от порчи, что гложет сердца людей. В погоне за совершенством в боевых искусствах они также оттачивают ясность рассудка и балансирование. Это помогает им в овладении искусством кулачного боя и обретении навыка обращения с различным оружием.

Монахи всю жизнь проходят обучение и подготовку. Лишь затем они получают помазание и им разрешается покинуть стены монастыря, чтобы выполнять в миру поручения патриархов. Символ на лбу монаха говорит посвященным, что перед ними — прошедший испытания, достигший просветления воин, один из столпов общества.

Каждый шаг и каждый удар монаха несет в себе волю тысячи и одного бога Ивгорода.

“	Настала последняя неделя осени, и в воздухе над Ивгородом стали ощутимы первые признаки грядущих морозов. Солнце нырнуло за горизонт, и в опустившихся холодных сумерках я был рад наконец-то найти постоялый двор. Войдя внутрь, я сразу же ощутил какое-то напряжение. Несмотря на вечерний час, заведение, можно сказать, пустовало. Немногочисленные гости ютились вокруг столов в дальнем конце помещения. В центре было множество лавок, но занята была только одна. Сидящий на ней человек явно не боялся мороза. Его наряд напоминал одежду нищего: кусок оранжевой ткани, обернутый вокруг тела, оставлял открытой половину груди. Шею украшали крупные деревянные бусы. Череп был начисто выбрит, борода же, напротив, была буйной и кустистой. Я разглядывал этого человека некоторое время, прежде чем заметил у него на лбу татуировку в виде двух красных точек: одна чуть больше другой. Думаю, любой, кто интересуется культурными традициями различных народов, уже догадался, что передо мной был один из ивгородских монахов, загадочных воинов-отшельников. Я слышал о монахах бесчисленное количество невероятных историй, щедро сдобренных преувеличениями и яркими метафорами. Говорят, что кожа монаха тверда как сталь, что об нее ломаются лезвия мечей и наконечники стрел, а его кулаки могут пробить каменную стену так же легко, как переломить прутик. И хотя сидящий передо мной человек никак не походил на грозного воина, я занял скамью неподалеку от него с большой опаской, но еще большим интересом. Легким движением руки он подозвал меня: – А, наконец-то пришел храбрец, который не побоится сесть рядом. Поди же сюда, друг. Подали еду, но я почти не притронулся к ней, жадно слушая рассказы монаха и пытаясь записать как можно больше. Он говорил, что верит в тысячу и одного бога, что боги есть во всем: в огне очага, в воде реки, в воздухе, которым мы дышим. Из одного этого вышла бы потрясающая история. Впрочем, я отнесся к подобным суевериям скептически; думается, на моем месте так бы поступил любой образованный человек. Монах же продолжал свой рассказ, описывая интенсивные тренировки, призванные превратить его тело и дух в орудие божественной справедливости. По правде сказать, мне до сих пор не ясно, зачем тысяче богов потребовались услуги смертного для исполнения своей воли. Когда же я спросил своего собеседника, почему у него нет ни меча, ни какого-либо другого оружия, он ответил: «Мое оружие – это тело». Затем постучал себя по лбу и добавил: «А также разум». Вскоре я убедился в том, что он говорит правду. К нашему столу, доставая ножи и другое оружие, подошло несколько человек. Они грубо оттолкнули меня, сбросив на пол мои записи: похоже, их интересовал только монах. Понимая, что сейчас должно произойти, я забрался под стол. Следуя какому-то невидимому сигналу, незнакомцы атаковали. Не вставая с места, монах встретил размашистый удар первого нападавшего, схватив того за запястье, затем без малейших усилий перебросил через плечо и отшвырнул в сторону. Противник упал на стол, который с треском раскололся. Похоже, наши гости не ждали такого поворота событий. Обомлев, они стояли и смотрели, как монах поднялся со скамьи. А потом воцарился хаос. Монах как будто превратился в бурлящий энергетический поток. Ни один выпад не застал его врасплох. Я ни разу не видел, чтобы кто-то дрался так, как он. Конечно, в свое время я насмотрелся достаточно пьяных драк, но это было нечто иное. Самое удивительное, что монах при этом смеялся... я отчетливо слышал смех сквозь хруст костей, ломавшихся под его ударами. Один за другим противники выходили из боя. Последний нападавший схватил стул и швырнул им в монаха. Тот выбросил руку с сомкнутым кулаком навстречу подлетающему предмету. Тяжелый дубовый стул раскололся, осыпав щепками пол. «Ты не проведешь меня, демон!» – проговорил монах. Он резко прижал локти к бокам, затем выбросил руки вперед и начал творить чары. Вокруг его головы возник белый ореол, который разрастался, становился все ярче и в конце концов охватил монаха полностью. Затем воин издал рык и направил поток света в противника. Кожа нападавшего срывалась кусками, обнажая красную шкуру демона. Под напором света чудовище вылетело на улицу, выбив дверь таверны. Я видел, как монах бросился к монстру, но различить отдельные движения было практически невозможно. В какой-то момент мне казалось, что семь бойцов осыпают демона ударами со всех сторон одновременно. Монстр пошатнулся. Усмехаясь, монах одной рукой схватил демона за шею, а другую отвел назад. Затем он нанес удар открытой ладонью, которая полыхала огнем чистой энергии, и демон взорвался. Ошметки плоти и осколки костей разлетелись во все стороны, наполнив воздух запахом горелого мяса. В такое не веришь, не увидев собственными глазами. Похоже, что слышанные мною ранее рассказы о несравненных кулачных бойцах были не так уж далеки от истины.	„
	— Заметки Абда аль-Хазира. Запись 32